Начавшемуся вчера новому сезону Top Gear посвящается — перевод статьи, в которой автор пытается дать ответ на вопрос чем этот самый Top Gear так хорош. Очень интересная статья, раскрывающая многое о любимой передаче и ее ведущих.

Disclaimer: пришлось переводить “как есть”, поэтому в статье могут встречаться грубые слова и даже не очень цензурные. Вас предупредили 🙂
————-
В 1977 году телевизионный эквивалент бежевого Austin Allegro вкатил на наши экраны. С привлекательным названием и рассказами о безопасности на дороге, Top Gear взялась за серьезное дело по обзору новых машин. С тех пор, однако, этот Allegro телеволн прошел превращение из семейного автомобиля в яркий рычащий внедорожник телепрограмм.

Фактически Top Gear завладела всем миром. Программа транслируется в более 100 странах, с аудиторией больше 350 млн чел. Это самая часто скачиваемая телепрограмма в пиратских сетях. Ее формат, который ее же создатели описывают как “приключения балбесов с паршивыми машинами”, превратило трех потрепанных автожурналистов среднего возраста в глобальных рок-звезд. В этом месяце начнется не только новый сезон, но и мировое турне, Top Gear Live, которое пройдет в разных городах, включая Сидней, Кейптаун, Гонгконг и Амстердам.
Top Gear — это не просто самая рейтинговая передача BBC2; это феномен. Школьники и подростки собираются толпами там, где появляются ее ведущие, Джереми Кларксон, Ричард Хаммонд и Джеймс Мэй. Даже борцы за природу получают удовольствие от нелепых трюков, которые снимаются с огромными бюджетами. В этом есть и политический оттенок — программа пинает то, что, по их мнению, является результатом творчества партии Лейбористов (опрос на сайте правительства Британии, в котором выдвинули на должность премьер-министра Кларксона, привлек почти 50 тысяч подписей), и делает все, что в ее силах, чтобы встряхнуть политкоррентное болото BBC. Мало какой месяц проходит без того, чтобы не случилось какой-то спорной ситуации, при которых Ofcom приходится давать заключения про шутки о проститутках и самоубийствах, отбиваться от обвинений в том, что шоу сексистское, плохо относится к окружающей среде и популяризует скорость.
[ad#intext-inside]
Чтобы правильно понимать текущий формат передачи, надо вернуться в школу, в самую настоящую школу. Это была публичная школа Рептона, почти 40 лет назад, где мальчик по имени Энди Вилман (Andy Wilman) подружился с одноклассником, у которого был “большая пасть, очень плохой музыкальный вкус и огромная прическа — как у Лео Сейера (Leo Sayer)”: подростка звали Джереми Кларксон. В итоге они вдвоем работают над Top Gear, и согласно Вилману, который теперь является исполнительным продюсером шоу, время, проведенное в школе, серьезно повлияло на их поведение: ведущие ведут себя так, как будто они по-прежнему в школе, и их приветствуют и осуждают за ребячливое чувство юмора.
Приход болтливого Кларксона в конце 80х встряхнул пуританскую Top Gear, но аудитория уменьшилась после того, как он ушел в конце 90-х. Вилман, плотного и ругающегося 47-летнего мужчину, который, когда мы с ним встретились, яростно монтировал новый сезон в монтажной в Сохо, вообще-то уволили из старой версии Top Gear в 1999. Программа выглядела “охренно старомодной”, по сравнению с новыми форматами вроде “Меняя Комнаты”, говорит он сейчас, и после того, как она окончательно была закрыта в 2001 году, он и Кларксон собрались в пабе, чтобы набросать план по открытию новой версии Top Gear.
Во-первых, у нее был бы раздел новостей, чтобы “важные, но скучные” машины можно было быстро “пролистать”. Во-вторых, она бы снималась в старом авиа-ангаре, который стал бы “оазисом для людей, которым нравятся машины”. В-третьих, у нее должны были быть только мужские лица. В-четвертых, и, наверно, это самое важное, “это всегда будет нечестная программа”, говорит Вилман. “BBC бы сказало “У вас должен быть Профессор Сучабоди (Suchabody), который будет говорить об окружающей среде, и мы бы сказали “Пошли в жопу, он может валить на новости в 10 часов”. Разве “Две Толстухи” говорят “и если вам нужна нежирная версия этого рецепта, берите одну порцию сливок? Они никогда так не делают. Они говорят “Наваливай побольше. Щас будет инфаркт.”
Другие победные ингредиенты появились случайно. Шоу нужен был профессиональный ведущий, но “гонщика с мозгами” найти было невозможно. Кларксон предложил анонимного водителя в шлеме, который бы никогда не говорил, как Гимп в Криминальном чтиве. Вилман пообщался с гонщиками: “Мы спрашивали — вы хотите быть секретным гонщиком в Top Gear? И они говорили “Да!”. Вас будут называть “Гимп”… “Они говорили “Идите в жопу”. Поэтому Вилман и Кларксон смягчились: их “прирученный гонщик” называется Стиг, как называли новичков в Рептоне.
Бунтарная новая Top Gear — смесь TFI Friday, Tiswas и That’s Life, по словам Вилмана — вышла в 2002 году, но она не сразу стала успешной. “Это была просто автопередача на BBC2, поэтому нам просто выдали время без всяких усилий”, объясняет Ричард “Хамстер” (прим. пер. Hamster — хомяк) Хаммонд. “Не было никаких специальных трюков, не было “Джереми будет помпезным, а ты, Ричард, будешь мелким и шумным”. Мы просто сели и сделали то, что мы сделали, и нам дали возможность вырастить это все естественным путем”.
Экранная команда стала законченной, когда в нее влился интеллектуал Джеймс Мэй, во втором сезоне. Что бы вы не думали об этой троице белых мужчин из среднего класса и среднего возраста с их школьным юмором, они все очень умны. Или же, как недавно сказал редактор Top Gear, “Когда глупые люди делают глупые вещи — это несмешно. Когда умные люди делают умные вещи — это не смешно. Но когда умные люди делают глупые вещи — это очень смешно”.
Их магия на экране, и смешные герои, формировались на протяжении нескольких сезонов. “Джереми скорей бы прошел через дверь, чем открыл ее, Ричард склонен попадать в аварии и вообще бесстыдный мальчуган, а Джеймс — педантичный зануда”, говорит Вилман. Его дети обожают этих “чернобелых таблоидных героев”; Вилман шутит, что аудитория Top Gear состоит из школьников и тюремных узников. Хаммонд, который вырос среди трех братьев, говорит, что модель трио работает хорошо: один из них всегда попадает в сложные ситуации, или же становится жертвой. Как и в любой банде, они безжалостно подначивают друг друга, и даже начали говорить похоже: Хаммонд теперь уже произносит некоторые слова вроде “I wuz” или “becuz” как Мэй.
По мере роста аудитории Top Gear стало привлекать известных гостей от Джоанны Ламли до Usain Bolt, чтобы они каждую неделю ездили в “машине по разумной цене”, а их трюки становились еще нелепее, а съемки — еще более экзотичнее. Трио перешло от превращения старых драндулетов в растянутые лимузины до путешествий через всю Америку с надписями “Мужская любовь рулит, да!” розовым цветом на старом пикапе, где в Алабаме это закончилось швырянием камней местным населением по их машинам.
“Один из наших лозунгов, фраза, которая проходит нитью через все наши выпуски — это “амбициозно, но отстой””, говорит Хаммонд, посмеиваясь над собой. “Я люблю придумывать проекты вроде сделать машину и пересечь на ней Английский канал”. Triumph Herald Хаммонда с парусом потонул буквально за пару минут, а береговая охрана назвала их безответственными. “Я люблю придумывать что-то ребяческое и невинное, чтобы надежды — полные глаза, и я думаю, что людям это нравится.”
Мэй, педантичный, благородный мужчина по кличке Капитан Тихоход, которого так окрестили его коллеги за то, что он выбирает в машинах комфорт вместо скорости, считает, что Top Gear приносит своим зрителям компенсаторное удовольствие. “Возможно, много кто хотел бы построить машину-амфибию, но не все могут — мы вам расскажем об этом, и, возможно, еще по ходу дела вас и развлечем”, говорит он. “Мы не ограничиваемся рамками телевидения или политкорректности; мы просто делаем то, что, по нашему мнению, хорошенько развеселит, и снимаем это для телевидения. Людям нравится освежающая честность всего этого. У Top Gear довольно простая концепция: три чувака раздвигают границы автомобильной приемлемости”.
Похоже, что они слишком сильно раздвинули эти границы в 2006 году, когда Хаммонд чуть не погиб во время съемок на аэродроме Элвингтон возле Йорка. Колесо на его драгстере лопнуло, когда он достиг скорости в 460 км/ч, и серьезная травма мозга ввергла его в депрессию и дезориентацию на много месяцев. “Я путал реакцию на многие вещи, и я сам неправильно реагировал на многое; это было искренне, но неправильно”, говорит он сейчас. “Все время было какое-то состояние склонности к депрессии, к насилию, к паранойе. Я через все это прошел и это было очень неприятно.”
Когда Хаммонд вернулся на Top Gear, Кларксон выдал ему салфетку, на случай, если тот начнет “пускать слюни” — еще одна грубая шутка, за которую сразу уцепились критики. “Только потому что мы легко отделались от этого в телепрограмме, не думайте, что для меня это было легко — это было чертовски ужасно”, говорит Хаммонд.
И хотя Хаммонд называет Вилмана “боссом”, Кларксон — это двигатель Top Gear, по словам Вилмана. “Это шоу Джереми. Без вопросов, потому что там нет демократии. Это видение Джереми. У нас всех есть драйв, но его драйв заметно изумительней”. Приехав домой в полночь после очередного мероприятия Top Gear Live, Кларксон работал над общим планом нового сезона, и позвонил Вилману рассказать о своих заметках в 8 утра следующего дня. “Я сомневаюсь, что Джонатан Росс так делает”, говорит Вилман.
Кларксон не дал интервью для этой статьи. Он отказывается от всех интервью, говорит издатель Top Gear, хотя он и появляется достаточно часто на страницах Sun и Sunday Times. Жаль, конечно, потому что читатели Guardian легко могут возненавидеть Кларксона, даже те, кто втихаря любит Top Gear. Он легко может высказать свое презрение к окружающей среде. Во время съемок, говорят, что он повредил торфяник в Шотландии. В другой раз BBC пришлось просить прощения за то, что он въехал на пикапе в каштановое дерево, чтобы проверить автомобиль на крепость. Он выступает против политкорректности, и ограничений по безопасности, а летом его обвинили в том, что он назвал Гордона Брауна “женским половым органом” в комментариях к аудитории Top Gear (которые не пошли в эфир), которого он также называл “болваном”. Его также осуждал и руководитель полиции за рекламу скорости, еще он шутил о водителях грузовиков, которые убивают проституток, и заявил, что женщина-ведущий была бы “провалом” на Top Gear.
Его заявления звучат как будто он сексисткое чудовище и хулиган, но эти заявления Кларксона, скорей всего — тонко просчитанные ходы профессионального возмутителя спокойствия. Воспоминания Вилмана из школьных дней вскрывают правду: “Совместная учеба в школе куда более важна в случае Top Gear, чем многие себе это представляют”, говорит он. В школе Кларксон нашел свою нишу в том, чтобы постоянно подкалывать учителей и тех, у кого была какая-то власть. “Он был что-то вроде этого”, говорил Вилман, перегибается через стол и начинает тыкать в меня своим пальцем. “Если кто-то делает это с тобой 4 года, тебе захочется убить его”.
Парочка хорошо выучила в школе-интернате, что наказания имеют свой предел — у них и так была плохая еда и раннее время отбоя— поэтому они чувствовали себя практически неприкасаемыми. “Вот почему меня не может поиметь Ofcom (прим. пер. орган по контролю за телевидением в Великобритании)”, говорит Вилман по поводу своих частых столкновений с властями. (Последняя была на прошлой неделе, когда орган постановил, что Top Gear нарушила правила телетрансляций, продемонстрировав пародию на рекламу VW, изобразив самоубийство). “Если BBC захочет сразиться с нами, нам сложно воспринять это серьезно”.
Интересно, что Лейбористское правительство стало еще одним ингредиентом в успехе Top Gear. “Я считаю, что есть достаточно причин, по которым Top Gear такая популярная — она нравится семьям, девушкам нравится смотреть, как мужчины делают глупости, и мы делаем это с апломбом, и еще третье — мы как вентиль для людей, которых затрахали до смерти”, говорит Вилман. “Мы знаем, что это Лейбористское правительство выдало с 1997 года больше всяких правил, чем кто-либо когда-либо издавал законов”.
Мэй соглашается. “Я надеюсь, что людям нравится тот факт, что нас не загонят под линию Лейбористской партии. Нам не нравится, когда другие люди говорят нам, как нам надо жить и как нам надо думать”. Он делает паузу и добавляет с доброй иронией: “Мы на Top Gear боремся за свободу”. В случае правительства Консервативной партии, статус Top Gear как удовольствия от подрывной деятельности может исчезнуть. Вилман признает, что команда “немного онанисты Тори”, но оспаривает утверждение, что они “перестанут быть оппозицией”, потому что любое новое правительство “по-прежнему будет нападать на владельцев автомобилей, так как они — простая мишень”.
Одна аналогия, которая все время возвращается к Top Gear — это рок-группа. После многих лет забвения, эта банда из четырех парней стала всемирно популярной. Они могут быть на пике своих возможностей — с их мировым турне, собственными проектами, длинными волосами, вертолетами и большими домами в сельской местности — но, как и старые рокеры, они осознают свою собственную смертность.
На самом деле, Мэй как-то сказал, что если бы он знал, насколько вырастет Top Gear, он бы никогда не присоединился к команде. Хаммонд не уверен в этом: “Джеймс не без амбиций. У всех нас они есть. И мы не стали бы делать свою работу, если бы нам этого очень не хотелось. Ничего не происходит случайно, и не думайте, что так может происходить. Но никто из нас не думал, что это станет настолько популярным проектом.”
Если конфликт личностей не убьет Top Gear (в эти дни ведущие все убедительней описывают то, как сильно они не любят друг друга), тогда их убьют урезания бюджета. По приказу BBC Top Gear урезала свой бюджет в этом году, и должна сделать это еще раз в следующем году. Вилман переживает, что его богатые сюжеты — “наше фирменное блюдо” — пострадают от этого. Говорят, что каждая серия стоит 100 тыс фунтов, но Вилман хвастается, что “это больше”. “Мы их в момент тратим”.
Мировые права и мерчандайзинг зарабатывают миллионы для Worldwide, коммерческого подразделения BBC, которая затем оплачивает четверть бюджета Top Gear. Остальное идет от платы за телевидение (прим. пер. налог, который платят все британцы). Но слухи о том, что у Кларксона зарплата 2 млн фунтов в год — это “полная херня”, говорит Вилман. “Мы им такие дурные деньги не платим”.
Что касается бюджета, Top Gear задвинули в новое эфирное время в 9 вечера, что делает их неудобными для просмотра школьниками, потому что теперь в 8 вечера в воскресенье показывают X Factor. Вилман с радостью заполучил бы Саймона Кавелла (прим. пер — ведущий X Factor) еще разок на Top Gear, только “в этот раз мы бы ему подрезали тормоза”.
[ad#intext-inside]
Критикам может не нравиться развязность Top Gear, и они могут утверждать, что сегодня передачи выглядят больше в рамках сценария (что неправда, говорит Вилман). Для нового сезона они поездили по Южной Америке на внедорожниках, разбили прицеп-дирижабль, и надеются создать арт-выставку из разбитых машин. Если Top Gear и рок-группа, все эти дорогие трюки не являются ли потворствующими желаниям альбомами?
Вилман утверждает, что они не подстраивают все эти приколы, но признает, что с 13 сезона они стали “менее спонтанными”. “Мы знаем, что мы хотим, чтобы случилась катастрофа. Так что никто не удивляется, все вздыхают с облегчением, когда что-то идет не так”, говорит он. В отличии от великих рок-групп, он не считает, что они разрушатся от своей же спеси. “Все закончится, потому что мы — лошадка с одним фокусом, как и все хорошие шоу, и в какой-то момент у нас закончатся идеи, или же публика скажет “ну мы все поняли””, говорит он. “Но у нас раньше закончатся песни”.
Оригинал