Про жадность и глупость человеческую

Сегодня будет много букв, так что вы запаситесь поп-корном, кофе, чаем или от чего вам там комфортно. А я приступлю к повествованию.
Жила-была компания KMK Research… Нет, точнее, начну с более раннего периода. Была такая группа разработчиков под iPhone, под названием Ripdev — Russian iPhone Developers. В эпоху, когда еще Джобс утверждал, что нативные приложения iPhone не нужны, а русской локализации и клавиатуры для iPhone не было, эти ребята написали продукт, эту самую локализацию туда добавлявший. Продукт назвали “Русский проект”, а два автора этого продукта — Слава Карпенко и Кирилл Мурзин, а также поддерживавший их бизнесмен Александр Козырев — создали швейцарскую компанию KMK Research, которая занималась продажей этого продукта. 
Дела у компании шли хорошо — iPhone был популярным гаджетом в России, поддержка русского языка была нужна всем, поэтому напродавали они этого самого “Русского проекта” на миллион с лишним. Долларов, между прочим. В процессе работы компании, по словам ее основателей, возникали всевозможные идеи проектов и сторонние заказчики, желавшие получить приложение для iPhone, поэтому компания обратилась ко мне с просьбой организовать ей подразделение разработки мобильных приложений (у меня был соответствующий опыт и необходимые знакомства для этого). 
По этому поводу я получил предложение от Александра Козырева, подписанное им же, где он предлагал стать Project Manager в компании и организовать процесс разработки мобильных приложений. 


По клику — увеличенная версия
Предложение я принял — я хорошо знал Славу и Кирилла, бизнес казался мне интересным, поэтому я согласился поучаствовать в этом процессе. Я арендовал офис в Киеве, нанял туда несколько разработчиков, а также отвечал за управление всеми остальными проектами, которые разрабатывались в компании. Что касается моего оформления по работе (это важно и пригодится для дальнейшего повествования), то официально на работу в швейцарской компании я оформлен не был. Для ускорения процедур по получению денег (зарплата, покупка техники, аренда офиса) я использовал свой счет в американском банке, куда деньги переводились мне из Швейцарии, и предполагалось впоследствии перейти на договор между швейцарской компанией и частным предпринимателем в Украине. Я подготовил проект договора между KMK Research и украинскими предпринимателями (и я, и разработчики в Киеве на тот момент были зарегистрированными ЧП), однако подписать его не получилось. Вначале компанию KMK Research в лице Козырева не устраивало то, что договор на украинском языке, затем были какие-то замечания по содержанию, а в итоге я не проявил достаточной настойчивости и сообразительности, чтобы довести вопрос с договором до конца. Плохую шутку со мной сыграло доверие к администратору (управляющему) и соучредителю компании KMK Research – Александру Козыреву — мы же знали друг друга, общались до получения предложения о работе, мои друзья Слава и Кирилл с ним работали, и я не рассчитывал на то, что кто-то кого-то кинет.
Предполагалось, что в работе компании будет большое количество проектов со стороны внешних заказчиков, но грянул кризис, а до бума мобильных приложений еще оставалось  какое-то время, поэтому проекты были в основном внутренние. В частности, был разработан тот самый iPref, был выпущен продукт InstallerApp, который мы называли “iTunes для джейлбрейка”, велась разработка iPhone-клиента одной известной MMO-игрушки. Параллельно я, по просьбам того же Козырева, активно писал различные статьи и посты, общался с журналистами (особенно в момент запуска InstallerApp), и проч. Кроме этого я занимался поиском сторонних заказчиков для разработки, поскольку внешние заказчики, обещанные основателями компании, как я писал выше, отвалились — и даже нашел парочку.
Зарплату, как я писал выше, я получал на счет в американском банке — по всем финансовым вопросам я всегда общался с Козыревым. Не могу сказать, что компания отличалась высокой финансовой дисциплиной — периодически приходилось не то, чтобы напоминать о том, что неплохо бы перевести зарплату, но буквально выпрашивать ее. При этом я натыкался на утверждения Козырева, что он “платит из своих”, что меня несколько удивляло, так как компания зарабатывала деньги и было непонятно, почему одному из основателей приходится платить зарплату сотрудникам “из своих”. 
В конце января 2009 года Козырев начал упоминать свою новую швейцарскую компанию — Mediaphone SA, которая, по его утверждениям, являясь “акционерным обществом”, должна была стать более эффективным предприятием, нежели KMK Research. Я предположил, что Mediaphone SA в перспективе поглотит KMK Research с определенным обменом акциями, но я, будучи, по сути, наемным менеджером, не сообо вникал в вопросы этих взаимоотношений. При этом один из контрактов с внешним заказчиком, которого я нашел, был подписан именно на Mediaphone SA — по просьбе Козырева, в последний момент приславшего реквизиты этой компании. Но в любом случае, все эти действия с KMK Research и Mediaphone SA я воспринимал как мероприятия, связанные с оптимизацией бизнеса, и что все партнеры — Козырев, Карпенко и Мурзин — в курсе этих действий. Более того, даже деньги, которые я получал, как я впоследствии, уже после всех этих событий, выяснил, приходили мне на счет не непосредственно со счета компании КМК Research, а со счета, открытого на имя Козырева (использующегося только для целей деятельности КМК Research) и от Mediaphone, что только укрепило меня в мысли, что эти бизнесы тесно связаны между собой и работают как “одно целое”.
В марте месяце 2009 года выяснилось, что среди основателей KMK Research возник конфликт вокруг денег компании, а “телодвижения” Козырева касательно Mediaphone оказались загадкой и для Карпенко с Мурзиным (даже несмотря на то, что Карпенко, как потом выяснилось, был акционером Mediaphone SA, но там отдельная веселая история). Следующие два месяца прошли в весьма напряженной атмосфере нахождения между двух огней (обе стороны конфликта — с одной стороны Козырев, с другой стороны Карпенко и Мурзин — обменивались упреками, обвинениями и пытались перетянуть каждый на свою сторону). К июню 2009 года Карпенко, Мурзин и Козырев окончательно разругались и KMK Research прекратило свою бизнес-деятельность (формально компания продолжает существовать), не оплатив мне зарплату за последние два месяца работы. В конфликте я принял сторону Карпенко и Мурзина, так как именно их видение конфликта и объяснения показались мне более убедительными и похожими на правду. Тот факт, что Слава и Кирилл говорили правду, впоследствии подтвердили как швейцарские правоохранительные органы, так и Приморский районный суд Петербурга. Впоследствии мы с ними организовали компанию Unreal Mojo, которая занимается разработкой мобильных приложений для мобильных платформ. Детали конфликта можно почитать в блоге Карпенко, где он описывает не только закат бизнеса KMK Research, но и последствия, с которыми им пришлось столкнуться. На данный момент, как известно, я не сотрудничаю с Unreal Mojo, а работаю в компании Mail.ru Games.
Подозреваю, что в этом месте даже самые стойкие из вас задают вопрос — а зачем столько букв о делах давно минувших дней? К сожалению, у меня для этого есть повод. Началось все в октябре прошлого года, когда я получил непонятно от кого претензию от имени швейцарской компании Mediaphone SA с требованием вернуть ей деньги, которые та перечисляла мне по устному договору на создание научно-технической продукции.

Вот такая претензия не пойми от кого.
Поскольку в претензии даже не было имени человека, ее составившей, то это вообще смахивало на какой-то шантаж и разводилово, тем более, что информация, изложенная в этой претензии, действительности не соответствовала. Однако, в ноябре вдогонку к претензии появилась и повестка в суд. В суде обнаружилось, что лично г-н Козырев подает на меня в суд с требованием вернуть деньги, которые он мне лично перечислил на основе устного договора на, опять же, создание научно-технической продукции (то бишь программного обеспечения). Похожий иск не замедлил появиться и от имени компании Mediaphone SA (от имени которой выступил опять-таки Козырев) — оба иска включают в себя основную сумму денег, которые были переведены мне, а также некие проценты за использование чужими деньгами, примерно по 1 миллиону рублей каждый. Кстати, забавно, что расчет этого “пользования чужими деньгами” идет с 1 мая 2009 года, хотя последнее письмо (да и дата окончательного разрыва, по сути, отношений с KMK Research) — 13 июня 2009 года. Именно тогда состоялся мой заключительный разговор с Козыревым по телефону и пришло последнее письмо от него.
Суть этих исков такова — между истцом (Козыревым) и мной был “заключен устный предварительный договор на создание научно-технической продукции — программного обеспечения”. (Особой пикантности всем этим искам добавляет тот факт, что я не являюсь программистом и, естественно, разработать программное обеспечение по устному или даже письменному договору с Козыревым или кем-бы то ни было я не мог).  Истец перечислил “в счет предоплаты по договору” мне деньги на мой счет (три раза по одному иску в 2008 году и три раза по второму иску в 2009 году — хорошая была предоплата. Рафик упал на нож сам. и так 5 раз), после чего я не выполнил работы, которые должен был выполнить по договору, истец при этом неоднократно требовал вернуть полученные суммы, а я якобы скрывался и избегал общения с ним. 
Соответственно, по мнению истца, я неосновательно обогатился (хотя в том же заявлении истец утверждает о наличии некоего договора между нами, что прямо исключает “неосновательность” – юристы, думаю, поймут абсурдность и противоречивость этих утверждений), и истец требует через суд вернуть ему деньги. В качестве доказательств истцом представлены лишь документы, подтверждающие перевод денежных средств в “моем направлении”. Причем в иске от Козырева речь идет о платежах в период с 22.10.2008г по 03.12.2008г — то есть в период, когда KMK Research еще была “дружной семьей”, все работали на благо общего дела и до конфликта акционеров еще оставалось какое-то время. Переводы от Mediaphone SA идут в более поздний период — первый квартал 2009 года.
Возвращать же деньги, которые выплачивались мне в качестве зарплаты, мне, разумеется, представлялось странным. Более того, деньги, которые, как утверждает сам истец, перечислялись в рамках договора между нами, таким образом НЕ МОГУТ являться неосновательным обогащением (ст. 1102 ГК РФ). Не говоря уже о том, что деньги, которые перечислялись со счета, открытого на имя Козырева, на самом деле являлись деньгами компании KMK Research, так как этот счет был открыт Козыревым для получения средств от продажи продуктов через KMK Research, потому что он “не доверял директору компании”.
И даже та “убыточность” киевского офиса KMK Research, которую неоднократно упоминал Козырев в материалах уголовных и гражданских исков и пытался ставить мне в вину — это результат отсутствия даже теоретической возможности вернуть инвестиции компании в связи с прекращением деятельности как таковой. В конце концов, эти самые инвестиции в киевский офис — это было решение руководства компании и риски, как мне кажется, должны были лежать именно на них, а не на мне. 
Было принято решение представить подробные возражения и доказательства необоснованности заявленных Козыревым (как лично, так и от имени Медиафона) исков, позитивно доказать их несостоятельность. Доказательств было собрано великое множество: это и утверждения самого Козырева о том, что я работал на компанию KMK Research в качестве менеджера, и то самое предложение о работе, полученное от Козырева, и еще много чего. Включая, например, доказательства того факта, что счет, открытый на имя Козырева, принадлежал на самом деле компании KMK Research, о чем он сам говорил на допросе в Швейцарии, о чем моим адвокатом была подана суду копия протокола о допросе. Кроме этого, моим адвокатом была предоставлена информация об отношениях между компаниями Mediaphone SA и KMK Research, и о перечислениях денег между этими компаниями — ведь Козырев в рамках того же допроса сам утверждал о том, что “одна компания помогала другой”, и ему было известно, что я выполнял работы для компании KMK Research.
Более того, суду представлена копия документа, свидетельствующего о том, что платежи Mediaphone SA в мой адрес совершались этой компанией за KMK Research.
К сожалению, наш “самый справедливый суд в мире”, рассматривая 25 апреля иск компании Mediaphone SA (а фактически – Козырева, поскольку только он, согласно доверенности, вправе действовать от имени этой компании) ко мне, отказал в удовлетворении более чем 10 заявленных моим адвокатом ходатайств. 
Так, в частности суд отказал в приобщении к делу протоколов допроса Козырева, в которых он, будучи предупрежден об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, прямо говорит о том, что я работал на КМК и деньги перечислялись мне за мою работу.  И это при том, что в поданном в суд исковом заявлении утверждается – деньги получены мною якобы не от компании КМК, а от компании Медиафон и не за работу, а неосновательно.
А недавно мне довелось поприсутствовать на судебном заседании по второму иску Козырева ко мне — оно происходило на прошлой неделе, 20 июня. Собственно, поведение судьи на этом заседании ничем не отличалось от того, что было раньше, судья привычно отказывала в удовлетворении заявленных адвокатом ходатайств. При этом у нее возникали вопросы к нотариальным заверениям переводов, какие-то ходатайства она находила необоснованными и тд. Стоит ли упоминать, что при этом ходатайства представителя истца приобщаются судьей к материалам дела в полном объеме?
Поэтому чем дальше, тем меньше сомнений остается в исходе рассмотрения и второго иска. К тому же кто в здравом уме поверит, что одна и та же судья способна рассмотреть одни и те же мои доводы (а других нет – обстоятельства-то одни! Не выдумывать же их мне в конце-то концов…) в двух процессах совершенно по разному. Здесь стоит отметить, что в объединении дел еще в апреле было дважды отказано, а отвод судье, заявленный во втором процессе (в связи с тем, что есть неустранимые сомнения в ее объективности, т.к. она уже фактически высказала свою позицию по второму процессу еще до его начала – первый-то рассмотрен), удостоился 5-минутного обдумывания, после чего та же судья в нем и отказала (это такое вот законодательство – рассматривает отвод тот, кому его заявляют).
Немотивированные отказы судьи Минор Натальи Юрьевны в приобщении к делу доказательств, полностью опровергающих исковые требования компаний Mediaphone и Козырева (а, по сути, только лишь Козырева), вызывают у меня определенные вопросы. Что это: некомпетентность, нежелание работать, следствие давления истца на судью или же ее интерес в определенном  разрешении дела вопреки его фактическим обстоятельствам? Есть большое желание в этом разобраться с помощью правовых механизмов, если, конечно, это будет возможно и такие механизмы работают. Быть может, мои сомнения сможет развеять обращение в квалификационную коллегию судей? Или стоит обратиться в Следственный комитет РФ с заявлением о проверке действий судьи на предмет наличия в них признаков противоправных деяний?
Ну, а для читателей хочу порекомендовать внимательней присматриваться к тем, с кем вы планируете работать — иногда у них на лице написано “жулик”, но желание поработать затмевает здравый смысл и его советы, и начинаешь совершать глупые поступки. Старайтесь все отношения оформлять официально, иначе потом тоже окажетесь в рядах неосновательно обогатившихся.
PS Вчера Слава Карпенко изложил еще и видение со своей стороны этой истории, с ним можно ознакомиться по ссылке.