Top Gear в гостях у американской деревенщины

Ричард Хаммонд, один из ведущих популярнейшей автопередачи Top Gear, рассказал о том, как он вместе с коллегами Джереми Кларксоном и Джеймсом Мейем снимали передачу в Штатах, с поездкой по южным штатам, и что из этого получилось. Многие, наверняка, слышали об этой передаче, где на ведущих напали представители местного населения. Кроме этого, многие считают, что это было подстроено для “красивости сюжета”. Ричард рассказывает о том, как все было на самом деле.
Hamsterstruck.2
Откровенно говоря, поскольку Хаммонд излагает это все довольно сложными предложениями, то перевод, я бы сказал, “не блещет”, но я старался 🙂 Кстати, видео той самой передачи я разместил в конце перевода.
————
Обычно, когда я встречаюсь с кем-то впервые, мне задают вопрос “Какая машина из тех, на которой ты ездил, тебе больше всего понравилась?”. Но с недавних пор все изменилось, и новый вопрос, который мне теперь задают, это: “А вы на самом деле это (вставьте тут какой-нибудь нелепый момент из Top Gear) делали, или вы придумали это для телевизора?”
А вот уже почти полгода, может быть, чуть больше, новый вопрос, который мне постоянно задают: “А за вами действительно гнались эти американские деревенские парни (рэднеки), или же это тоже придумали для телевизора?” В той программе, мы хотели узнать, можно ли купить машину и проехаться по части США за меньшую сумму, чем предлагают туристические компании по цене “лети-рули”.

Это довольно длинная история, о том, как по ходу нашего путешествия, с целью развлечь себя на время особенно длинного переезда, мы разработали план с целью попытаться убить друг друга.
Мы собрались украсить машины друг друга слоганами, которые, по нашему мнению, должны были зацепить чувства местного населения, вызвать максимальный дискомфорт у каждого водителя, и смех у зрителя дома. Поэтому среди ясного дня, мы остановились на пыльной обочине дороги, ведущей к Алабаме, запарковались и приступили к разрисовке машин, с кистями, балончиками и карандашами.
На боку машины Джереми, стареющего, потрепанного Trans Am я написал “Музыка кантри — барахло”. Джереми украсил борта Кадиллака Джеймса надписями “Хиллари в президенты” и “Nascar — отстой”.
[ad#intext-inside]
Я поржал над этими слоганами вместе с Джереми, пока мы стояли под высокими деревьями с гладкой корой и прятались от южного солнца. Джеймс все еще заканчивал расписывание букв на бортах моего белого пикапа, и я не хотел подглядывать, пока он не закончит свое дело. В итоге, взмахом кисти и улыбкой Джеймс просигнализировал, что он закончил свой шедевр. Мы подошли и увидели, что по левой стороне моего пикапа Джереми написал лишь четыре коротких слова: “Мужская любовь рулит, да”
Ну, справедливо: это были, наверно, самые мощные примеры нашего автомобильного искусства, но тем не менее, мы все подозревали, что мы вызовем, в худшем случае, недовольство, сравнимое с тем, какое бы высказали резиденты Корнуолл (Cornwall) к трем гостям, проезжающим через Труро (Truro) на машинах с надписью “Чай со сливками — это ерунда”.
Мы проехали около трех миль, и этого хватило, чтобы искренне начать опасаться за наши жизни.
Все началось неплохо. Наш конвой включал в себя три машины, которые, собственно, мы снимали, и, естественно, машины и внедорожники со съемочной группой и их оборудованием. Было очень жарко, и все машины ехали с открытыми окнами, включая Джеймса — поскольку Джереми и я на стоянке прошлой ночью ломом “отключили” кондиционер в машине Джеймса.
Через 1-2 мили мы заметили дорожный знак, который сообщил нам, что мы в Алабаме, и мы остановились, чтобы отснять его. Знак был изрешечен дырками от пуль. И не жалкими дырочками от пневматических пукалок, что иногда можно увидеть в Великобритании; по этому знаку явно стреляли из дробовиков, а несколько больших дыр намекали, как мне кажется, на мощные охотничьи ружья. Это явно был не Корнуолл.
Еще через милю, мы заехали на нечто, что Джереми назвал “заправкой”. Машины съемочной группы встали очередью с одной стороны от нас. Когда я положил руку на горячий метал пистолета заправочной колонки и собрался вытащить его и вставить в автомобиль, какое-то движение по диагонали от меня заставило меня остановиться. Женщина — я так понимаю, местная — шла к нам.
Она была высокая и худощавая, и было ощущение, как будто ее скелет состоит из проволоки и хрящей, спрятанных под клетчатой рубашкой и джинсами. Лет 50, желтоватые волосы и коричневые зубы.
“Вы чо, педики, пытаетесь выяснить, как долго вы протянете в этом провинциальном городишке?”
“Ээ…” я посмотрел на Джереми, который уставился на нее. Джеймс нахмурился. А тем временем, на площадке происходило разное движение. Я видел взъезжающие пикапы, в кузовах которых я заметил широкие спины и ковбойские шляпы тех, кто, как я понимал, были местными жителями. Откуда они взялись — я не знал. Но я видел, что у всех них было оружие, стволами вниз.
“Нет, что вы, мы оба женаты. У нас дети. Мы просто путешествуем”.
Я показал на Джереми, который стоял по другую сторону колонки”. “Ага”, подтвердил он. “У нас дети, и мы просто путешествуем”.
Огромный мужик вышел из здания заправки, и остановился посреди площадки. Он был одет в синие джинсы, клетчатую рубашку и рабочие ботинки какого-то мультяшного героя, и было похоже, что его не остановить даже поездом. Неожиданно высоким голосом он начал отсчет.
“Десять. Девять . . . ”
Тем временем, произошло нападение на машины съемочной группы. Местные жители сформировали разнородную цепь и стали швырять в них камни. Я хорошо слышал, как они попадали в борт микроавтобуса с оборудованием, и наблюдал, как члены команды, которые решили проявить смелость и прикупить охлажденные напитки на заправке, бежали обратно к своим машинам.
“Эээ, Хаммонд…” Подошел Джеймс, и пока он подходил, я заметил, как синий Trans Am Джереми завелся и с визгом резины умчался на дорогу. “Я боюсь, что мне опять нужно прикурить машину”.
Аккумулятор в огромном Кадиллаке Джеймса умирал уже два дня подряд, и для меня стало уже привычным парковать свой пикап рядом с ним, поднимать капот, подключать кабели, и давать прикурить его машине, чтобы завести скрипучий старый мотор.
“Семь . . . ”
“Черт. Не сейчас”. Но у меня не было выбора, поэтому я сказал “Ладно, готовься, сейчас я подъеду”.
Кадди был запаркован где-то в 20 метрах от меня, и Джеймс побежал к нему. К тому времени, как он добежал до него, сел и потянул рычаг капота, я уже запарковался рядом.
“Пять . . . ”
Я выскочил из пикапа, на ходу потянув рычаг капота, и схватил кабели, которые протянул мне Джеймс.
“Три . . . ”
Град камней на автомобили съемочной группы усиливался, их водители пришли в себя, завелись и отъехали. “Давай, Джеймс. Заводи ее”.
Старый Кадди тяжело вздохнул, и двигатель пару раз со скрипом провернулся, прежде чем подхватить искру и завестись.
“Два . . . ”
“Давай, давай, давай!” Все больше камней падало вокруг нас, пока мы отъезжали. Врубив третью передачу и вдавив до конца педаль газа, выжимая из пикапа все силы до последнего, чтобы набрать скорость для побега, я увидел, как отъезжают пикапы от гаража.
В кузове каждого из них, вдоль бортов кузовов, сидели рэднеки со своими ружьями, а их черные стволы были ощетинены прямо в небо. Сквозь напряженные фразы на британском английском нашей команды, звучащие через рации, я также слышал и растянутое произношение местных аборигенов.
“Они только что проехали тут. Мы на перекрестке”. И “Я тоже их вижу”. Они использовали рации, чтобы следить за нами. Неожиданно я очень хорошо понял, что телекамеры и визитки не защитят нас от оружия.
Я не хотел прийти в себя привязанным к дереву, вопящим как поросенок, развлекая какого-то 20-летнего психопата в огромном джинсовом полукомбинезоне, с тремя зубами в голове и ненавистью ко всем, кто не был таким же гомофобным расистом, и стреляющим по всему, что он не понимает.
Через несколько миль, осознавая, что орды рэднеков, которые могут легко распознать нас, были предупреждены о нашем подходе через рации, мы остановились. Мы видели их, ожидающих нас на перекрестках, которые мы проезжали, и слышали, как они сообщали людям впереди нас, о том, что мы приближаемся. Мы попытались удалить надписи, которые вызвали такую волну возмущения, с такой интенсивностью, которой мы от себя не ожидали.
Наши колеса едва перестали вращаться, а члены команды уже выскочили из своих машин и бежали к нашим машинам, на ходу срывая свои футболки, чтобы затем смочить их в воде и начать удалять надписи. Я присоединился к ним, и, когда у нас закончилась обычная вода, мы использовали газировку, срывая упаковку и выливая ее на футболки, чтобы побыстрее стереть упрямые надписи.
Страх постепенно спал, когда мы выехали из Алабамы. Но мы продолжали ехать. И месяцы спустя, этот новый вопрос мне все еще задают: “Это на самом деле произошло на заправке в Америке, или же вы все это подстроили для телевизора?”
Да, это действительно произошло. И вы даже половины всего не видели.
[ad#intext-inside]
А, да, и если вам интересен ответ на вопрос, который был раньше до этого нового вопроса, самая лучшая машина, на которой я ездил — это мой бесценный старый Land Rover, рулить через поле, с двумя собаками, дочерьми и женой, в направлении пикника и приятного отдыха.

Видео той самой передачи (вторая часть)
© Richard Hammond 2009
Оригинал