Иногда надо вспоминать, что жизнь состоит не только из работы, интернета, твиттера, компьютера, Маков, и прочей всякой дребедени. Но для этого зачастую нужен толчок в правильном направлении, и сегодняшняя статья, как мне кажется, вполне может быть таким толчком.
Автор статьи — Роуз Хакер (Rose Hacker), известнейшая британская журналистка, которая на момент написания этой статьи (2007 год) была старейшей журналисткой, ведущей колонку — ей исполнилось 101 год (к сожалению, в феврале прошлого года Роуз скончалась). Эту статью я отложил себе достаточно давно, но пару дней назад, перебирая архивы, снова на нее наткнулся и перечитал. Я уже писал о ней в твиттере, но после этого, перечитав ее еще несколько раз, подумал, что можно эту статью и перевести — она кажется мне крайне трогательным, в чем-то неполиткорректным, но интересным “ответом на главный вопрос жизни, вселенной и всего такого“.
——————-
Роуз Хакер, ведущая колонки в газете, 101 год, Лондон
По утрам почти час встаю. В правом глазу у меня сочится какая-то мерзость, и ее надо вычищать, у меня вставная челюсть, мои десны все в язвах, и когда я вставляю слуховой аппарат, он свистит и сводит меня с ума. Вдобавок к этому я забываю имена, места и людей, которых я хорошо знаю. Но я такая удачливая — и я никогда не забываю об этом.

На моем первом вечере с танцами и ужином, будучи в возрасте 18 лет и одетой в мое лучшее платье, я уронила кусок курицы, и он со свистом улетел на пол. Мой поклонник Джордж пополз по полу с криками “цып-цып-цып, цыпка!”, и мне хотелось умереть. Это воспоминание вернулось ко мне в день похорон моего мужа, когда я увидела, что Джордж был следующим в очереди на кремацию.

Люди сегодня не понимают, что такое бедность. Я стала социалистом в двадцатые годы, после того, как увидела голодные марши на Оксфорд-стрит, тысячи голодающих людей из Уэльса или центральной части страны, которые на пару дюймов ниже нас, живущих на юге.
Самая ужасная вещь, с которой нам надо бороться — это объединенный фундаментализм с национализмом. У нас есть религиозные школы, что, по моему мнению, ужасно. До тех пор, пока они существуют, у нас никогда не будет мира.
Когда я впервые начала давать консультации по вопросам семьи и брака, я встретила жен, которые не принимали ванную при муже, не одев ночную рубашку. Самая большая проблема, с которой я столкнулась — это неудовлетворенные супружеские браки.
Все страдания в моей жизни кружились вокруг наблюдений грустного конца людей, которые курили. Все в моей семье, включая моего мужа, умерли, когда им было в районе семидесяти лет.
Я выпиваю каждый день, больше всего люблю виски, но могу пить что угодно.
Я была уверена, что я быстро последую за мужем после его смерти. Мне было 76 лет, и я была измучена. Но я продолжала ходить на свидания до 90 лет, а в районе восьмидесяти я влюбилась в гея-мужчину, которого я повстречала во время круиза по Нилу.
Когда в Первую Мировую Войну начинались сирены, мои родители заставляли нас сидеть под кухонным столом и пить какао. Двадцать пять лет спустя, я делала то же самое с моими собственными детьми.
Почему мы не можем говорить о пожилых людях, занимающихся сексом, без хихиканья?
Люди “протекают”. Никто об этом не говорит. Но вы заходите в дом стариков, и он воняет мочой.
Ожирение отвратительно. Достаточно лишь меньше есть.
Любовь вызывает ощущения подобные горячей патоке, стекающей по твоей спине.
Я оптимист. Если бы я была пессимистом, я бы давным давно убила себя. Лучший пример для меня — мой самая старая подруга, Алиса, которой 103 года. Она не только выжила в концлагере, она также пережила смерть своего сына в возрасте 64 лет. В лагерях, каждый раз, когда они приходили за детьми, она прятала его, но ей пришлось быть свидетелем смерти остальных: ее мужа, матери и сестры.
Музыка часто спасает меня: я не могу читать, я не могу ничего смотреть, и не вижу, но я могу слушать музыку. Обожаю Radio 3, оно прекрасное — но даже они теперь скатились к джазу.
Тай Цзы (T’ai Chi) — замечательный способ управлять сознанием, телом и дыханием. Он придает мне энергию.
Мой самый большой страх — это увидеть смерть моих детей. Им 73 и 70 — мысль об этом невыносима.
Быть обнятой — это исполнение мечты. Мои родители никогда не прикасались ко мне — максимум чмокнуть в щеку. Когда умирал мой отец, однако, он протянул руки ко мне и закричал “Дорогая Рози!”. Это был единственный раз, когда он обнял меня, и я помню, как я подумала “Я хотела этого всю свою жизнью”.
Я приветствую смерть, я никогда ее не боялась. Я просто думаю, что это конец, ну и что, это неизбежно.
Люди могут жить без секса, но они не могут жить без любви. Чем больше у тебя секса, тем больше ты жаждешь любви. Любовь — это ключ, это единственное, что имеет значение.
Оригинал
[ad#intext-inside]